В последнее время мы много говорили об игрожурах – дескать, какой же идиотизм творится вокруг, а взрослые дети пишут какие-то ужасные глупости.

Но отвлечёмся от темы игровых текстов. В индустрии отечественной киножурналистики тоже в целом не всё здорово – однако стоит отметить, что тут ситуация хотя бы более разнообразная. В Рунете можно встретить работы не только обычных любителей писать про кино; на некоторые издания работают и настоящие профессионалы – искусствоведы, филологи, выпускники режиссёрских факультетов и прочие очень хорошие люди.

Есть такой журнал «Искусство кино», который выходит аж 1931 года (на их сайт также выкладываются разные материалы). Издание с большой претензией на интеллектуальность, духовность и даже соборность – не то что эти ваши Empire, Total DVD и прочие киноговна.

Наверное, тут стоило бы сказать, что читать «ИК» простому человеку решительно невозможно, но я не буду торопиться со столь категоричными заявлениями – там есть, как минимум, один очень хороший автор, у которого действительно приятные и понятные тексты – Нина Цыркун.

Но мне бы хотелось обратить ваше внимание на другого активного критика и рецензента «ИК» - Зару Абдуллаеву. После её текстов моя самооценка упала ниже плинтуса – я понял, насколько мало я знаю слов. А ещё я, оказывается, очень тупой – по три раза перечитывал её предложения, но не никак не мог уловить смысл. Впрочем, куда мне до выпускника филологического и кандидата искусствоведения.

Хотите протестировать эрудиции и интеллект? Вот вам несколько цитат из текстов Абдуллаевой – попробуйте разобраться, что она, собственно, имела ввиду (отсутствие контекста тут не играет роли). И читайте, пожалуйста, внимательно (это сложно, да).

Для начала лёгкая разминка (из рецензии на «Прикосновение греха»):

Концептуальное высказывание о массовидном человеке и герое-индивидуалисте в современном Китае – резкий авторский жест, для которого Цзя понадобился архаический и новаторский арсенал средств китайского искусства, национальных (культурных) мифологем и отсылок к режиссерам «пятого поколения».

C чётвёртого раза я, кажется, понял мысль. Но всё равно не уверен:

Снимая документальные, игровые и пограничные фильмы, Чжанкэ сделал, наконец, постдокументальные кино, в котором достоверная экранная и жанровая реальности обмениваются своими функциям. Но и борются за новый – становящийся, расширяющий свои прагматичные или «университетские» пределы жанр. Поэтому здесь наличествует «новое видение и понимание действительности и, вместе с этим, новая жанровая концепция. Жанр уясняет действительность; действительность проясняет жанр».

Интересные тезисы можно прочитать в описании фильма Майор:

Быков умножает коллизии, вроде мотивирующие количество трупов, за которыми – звериный страх личной ответственности. Но он пытается объявить причинно-следственные связи и такие именно повороты ствола безличной силой, взращенной в нашем климате беззаветного беспредела.

Заключительный абзац текста про фильм «Я тебя люблю»:

Массовое творчество любителей, верифицированное профессионалами, становится прообразом, материалом, (питательной) средой современного искусства, знаменитые фигуранты которого неизбежно становятся добычей арт-рынка, а значит, крупными игроками мейнстрима. Расторгуева с Костомаровым такая участь пока что не привлекает. Но осваивать только клубное пространство, заполняемое истеблишментом, всего лишь наша местечковая радость. Как быть?

Действительно – как быть?

И вот чуть-чуть из середины:

Эксперимент состоял в провокации — инициации — одновременно личностного и творческого начала жителей города Ростова. Поэтому предприятие Расторгуева-Костомарова можно назвать АКЦИЕЙ, поскольку они активизировали процесс участия человека с камерой и самореализации перед ней. А роль людей без киноаппарата, которые смонтируют фильм из представленного материала, снятого героями фильма, — или все-таки не фильма, хотя и не видеоарта, а чего-то иного — возьмут на себя Расторгуев с Костомаровым.

Ещё прекрасное из нерецензии на нефильм «Это не фильм»:

Фильмы снимают все, а не фильмы – только те, кто понимает, как разрушаются и как восстанавливаются границы между фильмом/не фильмом. Но главное – что происходит или замирает, вибрирует в волнующем, непредсказуемом зазоре между одним и другим.

Вибрирует, да!

Одна «импровизация» с невидимой соседкой, позвонившей в дверь с просьбой посидеть с ее собачкой, и довольно долгая кода с мусорщиком структурируют собственно кино, которое не дают снимать Панахи, а он – покуда не в тюремной камере – не сдается, изворачивается, чтобы все-таки что-нибудь снимать. И – не «просто так».

Просто так, эх.

Ну, что друзья? Совсем мозги раскисли от объективных рецензий на крепкие середнячки? Не способны уже иначе воспринимать информацию?

А если серьёзно, то понятно, что ни я, ни вы, ни все прочие любителей обычных текстов про развлечения - не совсем целевая аудитория «Искусства кино» в общем и Зары Абдуллаевой в частности.

Впрочем, мне почему-то кажется, что эта дама пишет исключительно для себя самой – мне слабо представляется люди, которые в здравом уме будут читать этот набор умных слов.