Киномания, 11 января 2017 года
Правда, в миролюбивом изводе история про несгибаемого мужчину с убеждениями может не произвести того же эффекта, что и гибсоновский плакат. Аффлек не хлещет зрителя по лицу и не говорит лозунгами — в смачных диалогах Бог и Рай начинают фигурировать лишь в последней трети. Хотя к идее прощения все идет уже с середины фильма: «Закон ночи» трансформируется на ходу, грациозно отказываясь от сюжета о мести буквально за несколько сцен.
Комментарии